Страница 1 из 1

Смыслоутрата и отчуждение

Добавлено: 18 июн 2009, 12:05
Beta Cygni
Фрагмент отсюда:
Смыслоутрата и отчуждение. Леонтьев Д.А., Осин Е.

Статья полностью:
http://hpsy.ru/public/x3799.htm

Феноменология смыслоутраты

"Проблему смыслоутраты как проблему собственно психологическую наиболее ярко и полно ставит В. Франкл. По его мнению, «человек живёт идеалами и ценностями» (1990, с. 285), и стремление к смыслу является первичной движущей силой в жизни человека. Фрустрацию стремления к смыслу В. Франкл называет «экзистенциальной фрустрацией» (под определением «экзистенциальное» он имеет в виду одновременно сам «специфически человеческий способ бытия», смысл существования и стремление к его поиску 1997, с. 247).

Описывая экзистенциальную фрустрацию как социальный феномен, В. Франкл использует термин «экзистенциальный вакуум» – следствие «упадка универсальных ценностей» (1990, с. 295), в результате которого человек оказывается в ситуации неопределённости, когда «никакие условности, традиции и ценности не говорят, что ему должно делать» (с. 308). Субъективно экзистенциальный вакуум проявляется в скуке и апатии, когда люди сообщают о пустоте и бессмысленности жизни, и лежит в основе таких феноменов как «невроз выходного дня». По мнению В. Франкла, экзистенциальный вакуум – не проявление, но возможная причина ноогенного невроза (1990, с. 312). Возможна и более сложная ситуация, когда симптоматология обычного невроза «вторгается в экзистенциальный вакуум и продолжает в нём расцветать» (1997, с. 253): в таких случаях, по мнению Франкла, речь идёт не о ноогенном неврозе, для преодоления которого, однако, необходимо заполнить экзистенциальный вакуум с помощью логотерапии.

С психологической точки зрения, утрата смысла проявляется в ряде взаимосвязанных феноменов (см. Франкл, 1990; Братусь, 1988; Леонтьев, 1999):

1. Переживание пустоты и бессмысленности жизни, проявляющееся в различных ситуациях. Преобладающее чувство скуки, неудовлетворённости жизнью, негативный эмоциональный фон.

2. Утрата переживания субъективной значимости намерений, целей и видов деятельности, которые планирует или осуществляет индивид. Отсутствие чётких сознательных представлений о направлении собственной жизни, намерения не переходят в конкретные цели; цели ограничиваются краткосрочной временной перспективой и не образуют иерархии.

3. Сужение широты круга мотивов, осуществляемых индивидом в деятельности, а также степени их иерархизации, приводящее к фрагментации деятельности.

4. Преобладание потребностной регуляции над ценностной. С содержательной стороны деятельность сводится к удовлетворению потребностей и соответствию социальным нормам.

5. Формирование убеждений, отражающих невозможность смысла или его реализации. Ценности не рефлексируются или рассматриваются как абстрактные, оторванные от жизни содержания, неспособные побуждать реальную деятельность.

Человек, которому свойственны перечисленные признаки, иными словами, жизнедеятельность которого не ориентирована на смыслы и ценности, а всецело сводится к удовлетворению потребностей, реагированию на стимулы и соответствию прнятым в социуме нормам поведения, скорее всего, будет признан здоровым в соответствии с традиционными критериями психического здоровья, опирающимися на статистические нормы и показатели адаптации (см. Братусь, 1988).

Вместе с тем, экзистенциальная фрустрация, согласно В. Франклу, может приводить к возникновению неспецифической клинической симптоматики. Ноогенный невроз может проявляться в формах алкоголизма, депресии, навязчивости, девиантного поведения, гипертрофированной сексуальности или безрассудства, во всех этих случаях сочетаясь с блокированной волей к смыслу, (см. Ялом, 2000). В числе других неспецифических следствий экзистенциальной фрустрации можно назвать такие проявления дезадаптации как неврозы, суициды, алкогольная и наркотическая зависимость.

С феноменом смыслоутраты, описанным В. Франклом, пересекается понятие «метапатологий», введённое А. Маслоу (1999): «если нет ценностей, руководящих жизнью, то можно не быть невротиком, но тем не менее страдать от когнитивных и духовных расстройств, поскольку в определённой степени связь с действительностью искажена и нарушена» (там же, с. 189). В список «общих метапатологий», выделенных А. Маслоу, входят отчуждение, аномия, ангедония, потеря смысла, потеря вкуса к жизни, десакрализация жизни, желание смерти, чувство собственной бесполезности, отсутствие ощущения свободы воли, цинизм, вандализм, отчуждение от других людей, авторитета и любого общества, и др. (с. 300–301)."

Добавлено: 18 июн 2009, 12:17
Beta Cygni
(...)
"Более специфическая концепция, опирающаяся на ту же базовую онтологию, была предложена недавно Дж. Накамурой и М. Чиксентмихайи (Nakamura, 2002; Csikszentmihalyi, Nakamura, 2003), которые ввели понятие «жизненного отношения» (lifetime engagement), определяя его как «отношение с миром, характеризующееся одновременно как состоянием потока (наслаждение от поглощённости деятельностью), так и осмысленностью (чувством субъективной значимости)» (Csikszentmihalyi, Nakamura, 2003, p. 87). По их мнению, «каждое состояние потока потенциально является приносящим смысл… однако устойчивое чувство осмысленности возникает лишь в том случае, если участие человека в деятельности продолжается во времени и перерастает в занятие» (там же, p. 97).

Таким образом, если в более традиционных подходах смысл рассматривается преимущественно как интрапсихический феномен, оказывающий регуляторное влияние на активность индивида, то в неклассических концепциях смысла, связанных с культурно-исторической, деятельностной традициями и эволюционным подходом М. Чиксентмихайи, смысл предстает как эмерджентное качество взаимоотношений индивида со средой (миром): смысл осознаётся индивидом по итогам осуществления в деятельности определённых отношений к миру, в результате чего последние приобретают смыслообразующий характер по отношению к жизни в целом."

(...)
"Правомерно говорить о трех компонентах смысла жизни (см. Леонтьев Д.А., 2005), которые напоминают расхожую триаду когнитивый-аффективный-поведенческий: образ цели, на достижение которой направлена жизнь, непосредственное эмоциональное переживание осмысленности жизни независимо от представления о ней и объективная направленность жизни, проявляющаяся в конкретных действиях. Отсутствие какого-либо из компонентов приводит к разным вариантам редукции целостной реальности смысла жизни: либо к рациональной жизненной цели, либо к прекраснодушному бессилию, либо к бездумному растворению в повседневности (там же).

Осмысленная жизнь – жизнь, связанная как внутренне (не случайно одним из аналогов и тесных коррелятов осмысленности жизни служит понятие чувства связности А.Антоновского см. Осин, 2007), так и внешне, с жизнями других людей и с более широким контекстом жизненного мира. Другими словами, это жизнь не только связанная, но и связная, целостная; в ходе осуществления смысла человек преобразует окружающий мир, структурирует его по логике смысла, и мир природы становится очеловеченным миром, обретает связность.
Бессмысленная жизнь – это жизнь в первую очередь изолированная, лишенная значимых связей, замкнутая в себе, не связанная с жизнями других людей, с социальными группами, с человечеством; в ней отсутствует перспектива за пределами актуального «здесь и теперь», отсутствует осознание; она определяется причинами, отчуждена (не воспринимается как «моя собственная») и мотивирована нуждой, необходимостью Осмысленная жизнь, напротив, соотнесена с чем-то бОльшим, она имеет перспективу, осознана и определяется преимущественно целями, которые мы сами себе ставим; она аутентична и управляется возможностями."
(...)

Добавлено: 18 июн 2009, 12:21
Beta Cygni
"В отечественной традиции гуманитарных наук термин «отчуждение» связывают, как правило, с марксистской философией.
Другим основным контекстом употребления этого термина является экзистенциальная традиция: в первую очередь, именно благодаря работам экзистенциалистов в середине XX века отчуждение было опознано как культурный феномен, олицетворением которого стали персонажи романов Ф. М. Достоевского, Ж.-П. Сартра, А. Камю, Э. Хэмингуэя, Г. Гессе и других писателей (см. Wilson, 1956).

Характерными особенностями этого культурно-исторического типа переживания действительности становятся утрата ценостей, потеря ощущения контроля над собственной жизнью, повышенная чувствительность к болезненным переживаниям, поиск осмысленности и ценности в мире фантазии, за пределами жизни, утрата идентичности (там же). Однако анализ истории понятия отчуждения указывает на то, что оно уходит корнями в истоки европейской философской и религиозной традиции.

Как отмечает М. Маркович, термин «отчуждение» встречается ещё у Аристотеля: соответствующие греческие слова означают «исключённый из сообщества» или «передача собственности» (Маркович, 1989, с. 43). Широкое распространение представление об отчуждении получило в христианской теологии. Как отмечает Э. Тьювсон (Tuveson, 1974), в иудео-христианской традиции содержится идея о том, что связь человека с Богом подобна близости между двумя людьми, и отчуждение от Бога (как любящего Отца), возникающее в результате грехопадения или безразличия со стороны человека, подобно отчуждению от другого человека и аналогичным образом может быть связано с дезорганизацией «Я», чувством вины, утратой идентичности.

Современная традиция употребления термина «отчуждение» берёт начало от Гегеля и Маркса. Вот как характеризует К Маркс одно из центральных понятий своей социальной философии – отчужденную трудовую деятельность.

В силу объективных социально-экономических условий такая деятельность является не самоцелью, а средством для реализации биологических или социальных потребностей. Она имеет вынужденный характер и прекращается с прекращением принуждения к ней (физического или экономического). Субъективно такая деятельность предстаёт чуждой и порабощающей Продукт труда и предметы чувственного внешнего мира, связанные с ним, также переживаются как чуждые и властвующие над человеком., часть жизни, проведённая в труде переживается как «не моя». В ходе отчуждённого труда человек превращает «свою сущность только лишь в средство для поддержания своего существования» (Маркс, 1956, с. 566), «Сама жизнь оказывается средством к жизни» (с. 565). Отчуждённый труд отнимает у человека возможность реализации его «действительной родовой предметности», и родовая жизнь человека становится для него средством.

Важным для понимания отчуждения является понятие частной собственности. Она является «с одной стороны, продуктом самоотчуждённого [entäußerte] труда, а с другой стороны, средством его самоотчуждения, реализацией этого самоотчуждения [Entäußerung]» (там же, с. 569). Всякий труд, о котором ведёт речь политическая экономия, считает Маркс, есть труд отчуждённый [entfremdete]. «В обыкновенной, материальной промышленности… мы имеем перед собой под видом чувственных, чужих, полезных предметов, под видом отчуждения [Entfremdung], опредмеченные сущностные силы человека» (там же, с. 595).

И наконец, важной стороной отчуждения является отчуждение человека от человека, которое, по Марксу, становится отражением и необходимым следствием отчуждения человека от своего труда и родовой сущности (самого себя): «Всякое самоотчуждение [Selbstentfremdung] человека от себя и от природы проявляется в том отношении к другим, отличным от него людям, в которое он ставит самого себя и природу. Вот почему религиозное самоотчуждение с необходимостью проявляется в отношении мирянина к священнослужителю… В практическом действительном мире самоотчуждение может проявляться только через посредство практического действительного отношения к другим людям. <…> Таким образом, посредством отчуждения труда человек порождает не только своё отношение к предмету и акту производства как к чуждым и враждебным ему силам, – он порождает также и то отношение, в котором другие люди находятся к его производству и к его продукту, а равно и то отношение, в котором сам он находится к этим другим людям.» (там же, с. 568–569).

Таким образом, отчуждение, по Марксу, проявляется в следующих феноменах:

-отчуждение человека от процесса и продукта труда (субъективная неудовлетворённость; ощущение вынужденности деятельности; инструментальный характер деятельности вместо творческого);

-отчуждение человека от родовой сущности (неспособность воспринимать человеческий смысл предметов культуры, «слепота» к ценностям);

-отчуждение человека от предметного мира (частная собственность становится предметом обладания, а не действительного присвоения);
фрагментация жизни (жизнь человека в её различных сферах не имеет единой направленности и переживается им как разорванная, чужая);

-отчуждение человека от человека (дегуманизация отношений, другой человек становится средством, а не целью)."
(...)

Добавлено: 18 июн 2009, 12:28
Beta Cygni
"Э. Фромм понимает отчуждение как субъективный феномен, «способ восприятия, при котором человек ощущает себя как нечто чуждое… становится как бы отстранённым от самого себя… не чувствует себя центром своего мира, движителем своих собственных действий… утратил связь с самим собой, как и со всеми другими людьми… воспринимает себя, равно как и других, подобно тому как воспринимают вещи – при помощи чувств и здравого смысла, но в то же время без продуктивной связи с самим собой и внешним миром» (Фромм, 2005, с. 143). Истоки понятия отчуждения, по его мнению, лежат в ветхозаветном представлении об идолопоклонстве, когда человек ставит себя в зависимость от внешней силы (будь то идол, Бог, любимый человек, политический лидер или государство), которую он наделяет своей жизненной субстанцией, активностью; именно в этом смысле «душевнобольной – это человек абсолютно отчуждённый… он утратил чувство самости» (там же, с. 147).

Э. Фромм (2005) раскрывает и описывает с психологической стороны отчуждение в различных сферах.
Отчуждение от работы со стороны рабочего (для которого труд становится мучением, а идеалом – лень и враждебность по отношению к труду), со стороны собственника производства (который рассматривает его как капитал и не несёт ответственности за процесс), а также со стороны бюрократа (который относится к миру как к объекту своей деятельности), совпадает с тем, что говорит Маркс. Отчуждение от потребляемых человеком вещей связано с тем, что потребление в обмен на деньги не требует человеческого приложения сил, качественно соразмерного потребляемому предмету, и человеческое использование заменяется обладанием (см. Фромм, 1998б), чувством престижа, когда вещь оценивается в терминах её стоимости, а не качества; потребляя вслед за рекламой, мы потребляем плод воображения, представление о вещах, не будучи сами вовлечены в этот процесс; мы потребляем вещи, не зная о том, как они работают, без конкретной связи с ними; результатом становится самостоятельная потребность в потреблении, переход от накопительской к воспринимающей ориентации, однако это «восприятие» оказывается бесплодным, поскольку процесс потребления не меняет самого потребителя как человека. Фромм говорит также об отчуждении человека от общественных сил, когда общественные события представляются ему стихийными, а не совершаемыми людьми: не закон и государство существуют ради людей, но люди чувствуют себя рабами государства и законов. Отчуждение по отношению к самому себе связано с «рыночной ориентацией», когда человек рассматривает себя как вещь, которую следует выгодно продать; его представление о себе сводится к его социально-экономической роли, оценке собственной успешности; в отношениях друг с другом люди также часто используют друг друга как средство, как товар, утрачивая чувство солидарности. Основной чертой отчуждённого человека, по мнению Фромма, становится конформизм.

Отчуждение, согласно Фромму (2005), связано с рутинизацией современной жизни и «вытеснением осознания основополагающих проблем человеческого существования» (с. 168). Это приводит к утрате удовлетворённости жизнью, утрате чувства реальности, подавленности, чувству вины, депрессиям; это состояние, при котором человек способен лишь фотографически воспринимать внешний мир, но утратил контакт с миром внутренним, по мнению Фромма, представляет собой одностороннюю противоположность шизофрении, столь же патологическую."

Добавлено: 18 июн 2009, 12:42
Beta Cygni
(...)
" Этический аспект отчуждения С.Л. Рубинштейн раскрывает следующим образом: «Задача реализовать человека в его жизни – это задача преодолеть “отчуждение” от человека как явления его человеческой сущности. Преодоление “отчуждения” идеального, существующего в виде идеи, идеала, ценности, долга и т.д. возможно не путём их перечёркивания, а путём их реализации» (Там же, с. 376). «Проблема “отчуждения” возникает при сведении человека к общественной “маске”, к носителю определённой общественной функции» (Там же, с. 376-377). «Человек обретает всю полноту своего бытия и выявляется во всех своих человеческих качествах по мере того, как он выступает по отношению ко всем сторонам бытия, жизни… Человек, отчуждённый от природы, от жизни, непричастный к игре её стихийных сил, не способен соотнести себя с ними, перед лицом этих сил найти своё мнение и утверждать своё человеческое достоинство – это жалкий, маленький человек»

(...)
"Обобщая проделанный анализ, можно отметить, что об отчуждении сложно говорить как о едином понятии. Существует набор терминов, центрирующихся вокруг присущей всем европейским языкам семантической оппозиции «родной–чужой». Эти термины употребляются разными авторами по-разному, однако в своём употреблении объединены общей проблемой, которая может быть обозначена как проблема сущности человека, нереализованных возможностей его развития (бытия). Причиной отчуждения практически во всех случаях выступает подчинение жизни человека власти внешних сил, чуждых его природе, что приводит к разрыву между сущностью и существованием, переживанию неудовлетворённости, несоответствия сущего должному.
Человек утрачивает связь со своей внутренней основой или природой, со своими действиями, со своим достоянием, с миром, с другими людьми, а также с основами, которые делают возможным существование человека как такового.

Подобная утрата связи может быть как вынужденной, сложившейся под влиянием внешних условий, в которых протекает жизнь человека, так и выбранной им, связанной с появлением рефлексии, которая, словами С.Л. Рубинштейна, «как бы приостанавливает, прерывает непрерывный процесс жизни и выводит человека мысленно за её пределы. Человек как бы занимает позицию вне её. Это решающий, поворотный момент... Здесь начинается либо путь к душевной опустошённости, к нигилизму, к нравственному скептицизму, к цинизму, к моральному разложению… или другой путь – к построению нравственной человеческой жизни на новой, сознательной основе» (Рубинштейн, 2003, с. 366). Это различение позволяет понять на первый взгляд парадоксальный вывод, к которому приходит К. Уилсон (Wilson, 1956): рефлексивное, выбранное отчуждение Аутсайдера («архетипического» персонажа художественной литературы первой половины XX века) становится не конечным этапом, а исходной точкой на пути к преодолению тех порождающих отчуждение условий жизни, в которых оказывается современный человек. Это преодоление оказывается возможным путём построения новой системы взаимоотношений с миром, «точкой отсчёта» в которой становится не абстрактный внешний идеал, а сам человек, выступающий субъектом его присвоения и осуществления."

(...)
"... опираясь на взгляды Э. Фромма и Ж.-П. Сартра, Мадди вводит понятие «экзистенциального невроза» как хронического состояния, характеризующегося рядом симптомов (Maddi, 1967). К когнитивным симптомам относятся утрата смысла, неспособность человека поверить в истину, важность, пользу или найти интерес к любой деятельности, которой он занимается или которую может себе представить. С аффективной стороны экзистенциальный невроз характеризуется вялостью и скукой, а также эпизодами депрессии, частота которых с течением времени снижается. С точки зрения поведения, находясь в этом состоянии, человек может поддерживать низкий или средний уровень активности, содержание которой, однако, он не выбирает или же выбирает по принципу минимизации затрат усилий.

По мнению С. Мадди, человек, страдающий экзистенциальным неврозом, отчуждён от себя и от общества, однако такие традиционные признаки отчуждения от общества как острое недовольство наличными социальными условиями, бунтарство и гражданское неповиновение не являются симптомами экзистенциального невроза; напротив, по мнению С. Мадди, человека, который пытается изменить общество, уже нельзя назвать отчуждённым. "

(...)
С. Мадди (Maddi, 1998; Мадди, 2005) (...) выделяет четыре формы, в которых проявляется отчуждение.

1. Вегетативность – неспособность поверить в истину, важность или ценность любой реально осуществляемой или воображаемой деятельности. Вегетативность, по мнению С. Мадди, является наиболее тяжёлой формой экзистенциального недуга.

2. Бессилие – утрата человеком веры в свою способность влиять на жизненные ситуации, однако, при сохранении ощущения их важности, что позволяет считать бессилие менее серьёзной формой экзистенциального недуга, нежели вегетативность.

3. Нигилизм – убеждение в отсутствии смысла и активность, направленная на его утверждение путём занятия деструктивной позиции. Эта форма экзистенциального недуга включает в себя переживание некоторого смысла – пусть это и парадоксальный, антисмысл – и связана с активностью по его реализации, что позволяет считать нигилизм менее серьёзной формой экзистенциального недуга, чем вегетативность и бессилие.

4. Авантюризм (С. Мадди также употребляет термин «крусадёрство») – компульсивный поиск жизненности, вовлечённости в опасных, экстремальных видах деятельности, в силу переживания бессмысленности повседневной жизни. Эта форма экзистенциального недуга является наименее серьёзной, поскольку связана с активностью, поиском новых ощущений.

При анализе четырёх форм отчуждения, выделенных С. Мадди, обращает на себя внимание сходство описанной им симптоматики вегетативности с симптомами экзистенциального вакуума, описанными В. Франклом..."

Добавлено: 18 июн 2009, 12:54
Beta Cygni
(...)
"А.Н. Леонтьев использует понятие отчуждения в контексте обоснования различения значения и личностного смысла. Источником отчуждения является общественное разделение труда, которое приводит к несовпадению сознаваемого объективного значения и личностного смысла (значения этого значения для субъекта). По мнению А.Н. Леонтьева, «несовпадение смыслов и значений в индивидуальном сознании может приобретать характер настоящей чуждости между ними, даже их противопоставленности» (2004, с. 116). Деятельность является отчуждённой, если она не мотивирована смыслообразующим мотивом. Это возможно как на уровне конкретной деятельности (работа, учёба, отдых, общение, самопознание), так и на уровне жизни в целом: жизнь утрачивает смысл, сводится к удовлетворению биологических потребностей, постоянному воспроизводству одних и тех же отчуждённых видов деятельности. Из этого выводится положение о том, что «мотивы-стимулы», связанные с неспецифическими потребностями, придают деятельности отчужденный смысл, обусловленный не естественной связью между выполняемой деятельностью и удовлетворением потребностей, а искусственной связью, заданной значимыми людьми или социальной системой (см. Леонтьев Д.А., 1999, с. 199-201). Таким образом, деятельностный подход А.Н. Леонтьева даёт убедительные основания для разработки понятия отчуждения как утраты деятельностью смысла, вызванной отсутствием у этой деятельности актуальных смыслообразующих мотивов.

В западной традиции аналогичное различение описывается в терминах противопоставления внутренней и внешней мотивации (см. Ryan, Deci, 2002), а отчуждение связывается прежде всего с поведением, выполняемым под давлением и внешним контролем (Deci, Flaste, 1995, p.7)."

(...)
" Мы встречаемся с отчуждением тогда, когда связи с миром лишены для индивида позитивного смысла и неспособны выступить энергетическим и смысловым основанием для полноценного действия в мире. Это может иметь место в двух основных случаях: принудительности и пустоты. В первом случае, хорошо иллюстрируемом Марксовым отчужденным трудом, отношения, содержательно структурирующие жизнь индивида, являются ему принудительно навязанными, а не выбранными им. В действиях, совершаемых по внешней необходимости, не происходит реализации родовой сущности человека, и он оказывается отчуждённым от собственной деятельности. Во втором случае, больше соответствующем типологии форм отчуждения С. Мадди и другим экзистенциалистским взглядам, индивиду не удается встретить в мире то, в чём он мог бы обнаружить для себя смысл. Итогом невозможности построить свою жизнедеятельность на смысловых основаниях становится построение ее на иных, более примитивных основаниях, которые С. Мадди характеризует как конформистский путь развития личности. В этом случае система взаимоотношений человека с миром регулируется его биологическими потребностями и социальными нормами. Включённость человека во взаимодействие с миром (с миром природы, миром других людей, миром культуры и с собственным внутренним миром) оказывается ограниченной как количественно, так и качественно.

Таким образом, понятие отчуждения характеризует эту ситуацию в ее онтологическом аспекте — как распад внешних и внутренних связей в структуре жизненного мира личности, соединяющих жизнь индивида с более широкими контекстами мира, общества, других людей и сферы трансцендентного, а также скрепляющих ее в единое целое, то есть распад ее связанности и связности. Целесообразно говорить здесь о смысловом отчуждении, чтобы более отчетливо обозначить нетрадиционный контекст употребления этого понятия, хотя логически это избыточно, ибо любое отчуждение представляет собой распад смысловых связей. Помимо общего смыслового отчуждения, касающегося жизнедеятельности в целом, можно говорить о смысловом отчуждении, проявляющемся в отдельных сферах жизни или отдельных видах деятельности, таких как трудовая или учебная деятельность, общение, самопознание и др.

В феноменологическом аспекте эта ситуация проявляется в виде переживания смыслоутраты, экзистенциального вакуума или экзистенциальной фрустрации, отсутствия в жизни смыслового содержания. Проявления смыслоутраты выступают формой, в которой неполнота и ограниченность взаимоотношений с миром переживаются индивидом. Наконец, в деятельностном аспекте проявлением ситуации распада смысловых связей становится конформистская, по С. Мадди, ориентация, сводящая мотивационные основы жизнедеятельности к удовлетворению биологических нужд и выполнению социальных ролей.

Подведем итоги. Теоретическая значимость предложенного анализа видится в обосновании взаимосвязи между философской категорией отчуждения и психологическим понятием смыслоутраты, что обеспечивает единую теоретическую основу, связывающую разрозненные эмпирические конструкты, фиксирующие отдельные стороны отчуждения. Смыслоутрата ранее изучалась преимущественно как изолированный субъективный феномен; полученная взаимосвязь даёт теоретические основания для исследования коррелятов и препосылок смыслоутраты, имеющих деятельностную природу. Рассмотрение смыслоутраты как формы субъективного переживания отчуждения позволяет более дифференцированно подходить к диагностике смыслоутраты на уровне отдельных сфер жизни."