Красная застава

Я думаю, что настало время обратиться к марксистскому пониманию понятий "истина" и "ложь". В своей работе "Анти-Дюринг" в разделе философия Энгельс пишет:

"Впрочем, нам нечего совсем приходить в ужас от того, что современная нам стадия познания столь же мало окончательна, как и все предыдущие. Она охватывает уже огромную массу фактов и требует очень большой специализации от всякого, кто хочет освоиться с какой бы то ни было областью ее. Но тот, кто прилагает масштаб подлинной, неизменной, окончательной истины в последней инстанции к познаниям, которые по природе вещей или должны будут в течение многих поколений оставаться относительными, лишь постепенно достигая завершения, или которые — подобно космогонии, геологии, истории человечества — навсегда останутся незаконченными и неполными, в виду недостаточности исторического материала,—тот доказывает этим лишь свое собственное невежество и непонимание, если даже истинной подкладкой их не служит, как в данном слу-чае, притязание на собственную непогрешимость. Истина и заблуждение, как и все движущиеся в полярных противоположностях логические категории, имеют абсолютное значение только в крайне ограниченной области. Об этом мы уже говорили выше, и это мог бы знать и господин Дюринг при малейшем знакомстве с первыми начатками диалектики, трактующими как раз о недостаточности всех полярных противоположностей. Достаточно начать применять противоположность истины и заблуждения вне вышеуказанной узкой области, как она становится относительной и, следовательно, непригодной для строгого научного употребления; если же, тем не менее, мы попытаемся считать ее абсолютно верной вне этой области, то мы потерпим полное крушение: оба полюса противоположности переходят друг в друга, истина становится заблуждением, заблуждение — истиной. Возьмем в качестве примера известный закон Бойля, согласно которому объем газов при постоянной температуре обратно пропорционален давлению. Реньо нашел, что этот закон не приложим в известных случаях. Будь он философом действительности, он должен был бы сказать: закон Бойля изменчив, следовательно, он вовсе не подлинная истина, следовательно, он заблуждение. Но в этом случае он сделал бы гораздо большую ошибку, чем та, которая содержится в законе Бойля; его крупица истины затерялась бы в куче заблуждения; свой первоначально правильный результат он превратил бы в заблуждение, по сравнению с которым закон Бойля, о присущей ему частицей заблуждения, являлся бы истиной. Но Реньо, как настоящий человек науки, не позволил себе подобного ребячества; он продолжал работать дальше и нашел, что закон Бойля вообще верен лишь приблизительно и что, в частности, он теряет свою силу у газов, которые превращаются под давлением в капельножидкое состояние, и теряет именно тогда, когда давление приближается к пункту, где наступает ожижение. Таким образом оказалось, что закон Бойля правилен только в известных границах. Но абсолютно ли, окончательно ли истинен он в этих границах? Ни один физик не решится утверждать этого. Он скажет, что закон Бойля имеет силу в известных границах давления и температуры и для известных газов. И он не станет отрицать возможности того, что в рамках этих узких границ придется произвести еще новое ограничение или придется вообще изменить формулировку закона.1 Так, следовательно, обстоит дело с окончательными истинами в последней инстанции, например, в физике. Поэтому подлинно научные работы избегают обыкновенно таких догматически-моральных выражений, как «заблуждение» и «истина», которые зато встречаются всегда в произведениях вроде «Философии действительности», где пустая, никчемная болтовня желает выдавать себя за сувереннейший результат суверенного мышления".

Вообще-то, конечно есть вещи, о которых можно и должно говорить с позиции абсолютной их истинности.

Например, утверждение, что человеку, чтобы жить, надо дышать, пить, кушать, ... - иметь материальную основу жизни - является АБСОЛЮТНОЙ, то есть НЕИСКАЗИМОЙ, ИСТИНОЙ.

Возведение абсолютно всех истин в ранг истин только относительных - само есть такая же НЕПРАВОМЕРНАЯ абсолютизация, против которой это возведение вроде как бы возражает.

В физике появился релятивизм, благодаря теории относительности. Но и в этике также появился моральный релятивизм.На самом же деле относительным в обществе, а не природе, бывает нечто с точки зрения народа или пассивно-воспринимающего субъекта. Все остальное является абсолютным для любого человека, который в состоянии задать себе вопрос на любую тему. Например, "Морально ли есть себе подобных?". Если он придет к заключению, что мозг врага питателен и приносит ему пользу это будет абсолютной, а не относительной нормой как руководство к действию. Вопросы эстетики не есть, строго говоря область морали.В этическом отношении это враг, а в борьбе с врагом все средства хороши. Исторический материализм может быть использован моральными релятивистами, но не настолько.

Собственно, тут наверное нашло отражение то, что целое - не есть сумма всех его составляющих. Если мы можем сделать формально-логические утверждения "истинно-ложно" для достаточно простых абстракций, то не факт, что мы можем делать такие утверждения при переходе на более высший уровень. Ну или более низший - как, например, мы не можем с абсолютной точностью локализовать местоположение данного электрона в пространстве. Микро- и макрокосмос одинаково неисчерпаемы, а значит, естественным наукам конец не придёт никогда

Что же до морального релятивизма - то в рамках больших общественных групп он в значительной мере определяется той ступенью развития общества, в состав которого входит эта группа. То есть, сложно ожидать от современного общества отношения к каннибализму как к моральному явлению. Другое дело, что это реализуется за счёт усреднения многочисленных девиаций в отдельных личностях.