«Передайте всем товарищам, что я погиб за свой класс…»
Добавлено: 30 апр 2008, 05:50
«Передайте всем товарищам, что я погиб за свой класс…»
(Происхождение Дня 1 Мая)
История того, как 1 Мая, день всеобщей стачки за 8-часовой рабочий день, за то, чтобы рабочий не был тягловой скотиной под кнутом капитала, а имел время думать и учиться, всеобщей стачки, оплаченной кровью забастовщиков, расстрелянных 3 мая у завода Мак–Кормика, кровью демонстрантов, расстрелянных 4 мая на митинге протеста, оплаченной гибелью на виселице героев рабочего класса, его лучших борцов Парсонса, Спайса, Фишера и Энгеля, гибелью покончившего с собой перед казнью Луиса Линга, пожелавшего и в смерти быть свободным от буржуазного государства, история того, как этот день рабочей борьбы и классовой непримиримости был превращен сперва социал–демократией, а затем СССРовским государством в праздник, в безвредный и безобидный для буржуазии день чинных шествий под предводительством партийных и профсоюзных боссов. Эта история представляет собой один из ярких примеров того, как организации и традиции пролетариата интегрировались, использовались и извращались буржуазией, лишаясь своего взрывного революционного содержания.
Но пусть рабочие, копошащиеся 1 Мая на огородах, приходящие на безвредные для буржуазии митинги или попросту пьянствующие в этот день — знают, что даже такая ничтожная подачка буржуазии, как этот нерабочий день в начале мая, был добыт борьбой рабочего класса и смертью его героев. Пусть они узнают историю того, как пролетарии не стали покорно терпеть гнет капитала, а бесстрашно поднялись на борьбу — узнают и задумаются, как снова начать борьбу и добиться в ней победы. Пусть они узнают о героях, кто отдал жизнь не за “родину” — лживое царство буржуазии — а за освобождение пролетариата, о героях, которые не были сверхчеловеками или спасителями, сошедшими с небес, а такими же рабочими, как и другие — наборщиком, плотником, пивоваром — и кто смело встал за освобождение рабочего класса от власти капитала, не дрогнул перед всей мощью буржуазного государства и бесстрашно пошел на смерть, кто погиб за свой класс.
Мы — не патриоты нации и государства, так как нация и государство — это организации эксплуататоров для подчинения, подавления, ограбления эксплуатируемых. Мы презираем национальную гордость грабительскими подвигами князьков и имперских генералов, вашингтонов и бисмарков, наполеонов и кутузовых. Мы знаем, что, всегда и везде, слепыми подвигами в защиту национального государства, кровью и жертвами, принесенными на его алтарь, трудящиеся только крепили свои собственные цепи. К героям национальных войн мы испытываем либо классовую ненависть, либо глубокую жалость — ненависть к эксплуататорам, храбро защищавшим свои власть и богатство, и жалость к эксплуатируемым, кто лучшие человеческие качества, самопожертвование и энтузиазм отдал не свержению власти господ, а ее упрочению, кто геройски погиб не за свое, а за чужое дело, кто гибелью своей содействовал укреплению и прославлению государства господ и эксплуататоров.
Мы — патриоты своего класса, класса лишенных собственности и власти рядовых наемных работников — пролетариев, класса, которому предстоит спасти род людской от гибели, неизбежной, если сохранится власть капитала, класса, победа которого станет возмездием за поражения всех угнетенных всей людской истории. Мы, революционные пролетарии, доведем до победы борьбу против эксплуатации и гнета, которую вели неимущие и угнетенные на протяжении всей истории человечества — истории грабежа и насилия, рабства и унижений.
В каждой нации существуют две культуры, две традиции. Первая традиция — это традиция эксплуататоров, правителей и грабителей, традиция национальной гордости разбойничьими подвигами захватнических войн. Но есть вторая традиция, традиция борьбы угнетенных и эксплуатируемых, традиция классовой борьбы и классовой солидарности.
Об этой традиции угнетенных редко пишут книги — и еще реже пишут правду, в ее духе не снимают фильмов. В черные времена реакции о ней может забыть даже подавляющее большинство угнетенных. Но она есть всегда, даже когда в холодную долгую зиму контрреволюции завалена толстым слоем снега. Земля совершит свой оборот, за зимой придет весна, снова поднимется на борьбу пролетариат, выйдут новые поколения пролетарских борцов, и уроки Старых боев окажутся востребованными, зазвучат навеки замолкшие, как казалось буржуазии, голоса и призывы, и память о мучениках и героях пролетариата прозвучит как приказ довести до конца их дело.
Традиция классовой борьбы и классовой солидарности, хоть и засыпанная до поры до времени толстым слоем копоти и грязи, существует у пролетариата всех наций — в том числе и у американского пролетариата. Буржуазные идеологи всех стран рисуют американского рабочего как зажиточного, эгоистического и патриотического мелкого буржуа. Но такая картинка весьма далека от истины.
Возникший в результате смешения наций и рас со всех уголков Земли, не знавший феодальных и патриархальных пережитков, привыкший полагаться только на свою силу, американский пролетариат был подчинен буржуазией только посредством беспощадного террора. Американская буржуазия ничуть не меньше, чем всякая другая, прибегала к расстрелам забастовок, фальсифицированным судебным процессам, тюрьмам и казням. Только безжалостный террор буржуазного государства обеспечил господство реформизма в рабочем классе США и приручение рабочего движения, террор, сломивший анархистские рабочие организации Чикаго в 1886г. и революционный профсоюз "Индустриальные Рабочие Мира" в 1916 – 1920 гг.
Слова, выбранные названием этой статьи, не принадлежат кому–либо из мучеников пролетарского Чикаго. Их произнес в свой страшный смертный час смелый пролетарский боец следующего поколения, рядовой революционер — ИРМовец Весли Эверест.
В 1919 году, году великого страха буржуазии, создания III Интернационала, пролетарской власти в России, революций по всей Европе, стачки сталелитейщиков в Чикаго и рабочего Совета в Сиэттле, — в году массовых черносотенных погромов в США против коммунистов, анархистов и прочих антипатриотов, — толпа погромщиков напала на штаб–квартиру ИРМ в г. Централия (северо–запад США). ИРМовцы дали вооруженный отпор, Весли Эверест, пытаясь прорваться, застрелил одного из погромщиков, но был схвачен, когда расстрелял все патроны. Их посадили в местную тюрьму (а затем демократическое государство приговорило их — за то, что с точки зрения даже буржуазного закона было защитой своей [т.е. профсоюзной] собственности от нападения банды громил — к 20 годам тюремного заключения [кроме В. Эвереста, который был уже недосягаем]), ночью за Весли Эверестом явилась патриотическая банда. Прощаясь с остающимися жить товарищами и уходя на страшную смерть (ему выкололи глаза, отрезали пальцы, уши, половые органы и т.д.), он сказал слова, достойнее и лучше которых ничего не скажешь обо всех, известных и безымянных, борцах и мучениках пролетарского дела: “Передайте всем товарищам, что я погиб за свой класс…”.
После победы в гражданской войне 1861 – 65 гг. промышленного Севера над аграрно–рабовладельческим Югом в США происходит бурное развитие капитализма. Нажившиеся на поставках гнилых сапог и нестреляющих ружей в армию северян (именно так разбогател первый американский миллиардер Морган), на инфляции, спекуляции и государственных займах, капиталисты Севера пускаются в оргии сказочного обогащения. Старомодных купцов и судовладельцев в роли самой богатой части буржуазии на несколько десятилетий сменяют хозяева железных дорог, за бесценок приобретающие государственные земли и контролирующие правительство. Старая, патриархально–фермерская Америка уходит в безвозвратное прошлое. Последние свободные земли на Западе стремительно растаскиваются, сопротивление последних свободных индейских племен жестоко подавляется, и они загоняются в резервации. Разбив южных плантаторов и отняв у них немалую часть богатства в качестве военной добычи, капиталисты Севера затем берут их к себе на службу надсмотрщиками за черной и белой беднотой Юга, и отдают своих вчерашних союзников в гражданской войне, освобожденных черных рабов, во власть их бывших хозяев.
С бурным ростом капитализма быстро развивается и рабочее движение. В 1860–е годы разворачивает свою деятельность входящий в I Интернационал Национальный Рабочий Союз (НРС) — первое общенациональное профсоюзное объединение. Во главе него стоял литейщик Уильям Сильвис, лучший представитель профсоюзного движения в его ранний идеалистический период. Он говорил: “Я просто влюблен в это дело — в профсоюзы. Для меня оно дороже семьи, дороже самой жизни”. В его доме нередко нечего было есть, все свое время он отдавал организации профсоюзов. Очень скоро бескорыстных людей вроде Сильвиса на постах руководителей профсоюзов сменят люди, использующие эти посты для того, чтобы хорошо и много есть.
В своем письме I Интернационалу от 26 мая 1869г., незадолго до своей смерти, Сильвис писал: “В результате последней войны у нас образовалась гнуснейшая в мире денежная аристократия… Мы объявили ей войну и намерены победить. Если это окажется возможным, мы намерены добиться победы через избирательную урну; если же нет, обратимся к более суровым средствам борьбы. В крайних случаях нередко бывает необходимо небольшое кровопускание”.
Вскоре после смерти Сильвиса руководство НРС переходит в руки мелкобуржуазных реформаторов. Рабочие отвернулись от НРС.
Вместо него ведущей массовой организацией американских рабочих становится Орден рыцарей труда (ОРТ). Его основатель, Урик Стефенс, критиковал профсоюзы за их узость и мечтал о “всеобщем братстве” трудящихся, которое бы путем применения “трех принципов — конспирации, кооперации и воспитания” вело бы борьбу с организованным капиталом. Доступ в ОРТ был закрыт только для торговцев спиртными напитками, адвокатов и банкиров. Малоквалифицированные и плохооплачиваемые рабочие преобладали в нем над высококвалифицированными и хорошооплачиваемыми, черные рабочие имели равные права с белыми. Целью ОРТ провозглашалась смена капитализма “кооперативной республикой” рабочих.
Однако туманный теоретический социализм ОРТ сочетался с его практической робостью. Руководителем организации был Паудерли, “раздражительный, консервативно настроенный и любивший красиво одеваться противник забастовок”, считавший их пережитком варварства и “ненавидевший свои обязанности главы ОРТ, но в то же время цепко державшийся за этот пост”. Он “осуждал и предавал забастовки, которыми был вынужден руководить под давлением обстоятельств”.
Отрицая боевую тактику анархистов, Паудерли и вместе с ним весь ОРТ покрыли себя позором, отказавшись защищать чикагских революционеров. Сразу после трагедии на Хеймаркетской площади чикагское отделение ОРТ напечатало воззвание, где говорилось, что в отношении анархистов “следует покончить со всем их скопом. Они заслуживают не больше внимания, чем дикие звери”.
Отказ ОРТ от забастовок и политика штрейкбрехерства, постоянно проводимая Паудерли, привели к отходу рабочих от организации и ее распаду. Контроль за организованным рабочим классом установила (и сохраняет до сих пор) Американская федерация труда, первое общеамериканское профсоюзное движение, признавшее, в противоположность НРС и ОРТ, незыблемость капитализма. Но это — история уже более позднего периода.
Классовая борьба в США происходила в далеко не идиллически–мирных формах. Железнодорожный магнат Гульд в ответ на вопрос, что он собирается делать по отношению к рабочему движению, ответил, что он достаточно богат, чтобы нанять половину рабочих, для того, чтобы она перестреляла другую половину. Хотя эти слова и были пустой похвальбой, американские капиталисты были достаточно богаты, дабы покупать — для святой цели убийства неугодных рабочих — президентов, депутатов, судей, полицейских, шпиков и т.п. подонков человеческого общества.
Экономический кризис 1877г. повел к массовым увольнениям железнодорожных рабочих и к сокращениям их зарплаты. Вспыхнули дикие стачки, во многих местах переросшие в восстание, подавленное армией и национальной гвардией. Десятки рабочих погибли.
Происходившее в 1870-е годы брожение среди шахтеров Пенсильвании — в основном ирландцев — вызвало серьезную тревогу у шахтовладельцев. Нанятое ими шпионское агентство Пинкертона организовало несколько мнимых взрывов и покушений, приписанных никогда не существовавшей, мифической организации ирландских шахтеров “Молли Магвайрс”. (Как видим, организация провокационных терактов, подобных тем, какие были 11 сентября 2001г., для американской буржуазии отнюдь не в новинку). В результате 19 шахтеров были повешены.
Насилие правящего класса не могло не вызвать у рабочих, не желающих быть покорными овечками, стремление противопоставить ему свою силу. Еще в 1875г., когда все американские социалисты верили в избирательный бюллетень, немецкие иммигранты–социалисты в Чикаго создали Союз военного обучения и самообороны — военизированную организацию для защиты от насилия со стороны банд, нанятых буржуазными партиями. Утонченные избирательные махинации еще не успели быть выработаны американской буржуазией, и ей приходилось прибегать к более грубым средствам. Американские социалисты — в основном верившие в силу всеобщего избирательного права иммигранты из Германии — создали в 1870-х годах Партию рабочих, вскоре переименованную в Социалистическую трудовую партию (СТП). Она активно участвовала в выборах, и в 1880г. несколько ее членов, победив в нелегкой борьбе демократов и республиканцев, были избраны в муниципалитет. Однако демократия показала свое истинное лицо, и результаты выборов были аннулированы.
(Происхождение Дня 1 Мая)
История того, как 1 Мая, день всеобщей стачки за 8-часовой рабочий день, за то, чтобы рабочий не был тягловой скотиной под кнутом капитала, а имел время думать и учиться, всеобщей стачки, оплаченной кровью забастовщиков, расстрелянных 3 мая у завода Мак–Кормика, кровью демонстрантов, расстрелянных 4 мая на митинге протеста, оплаченной гибелью на виселице героев рабочего класса, его лучших борцов Парсонса, Спайса, Фишера и Энгеля, гибелью покончившего с собой перед казнью Луиса Линга, пожелавшего и в смерти быть свободным от буржуазного государства, история того, как этот день рабочей борьбы и классовой непримиримости был превращен сперва социал–демократией, а затем СССРовским государством в праздник, в безвредный и безобидный для буржуазии день чинных шествий под предводительством партийных и профсоюзных боссов. Эта история представляет собой один из ярких примеров того, как организации и традиции пролетариата интегрировались, использовались и извращались буржуазией, лишаясь своего взрывного революционного содержания.
Но пусть рабочие, копошащиеся 1 Мая на огородах, приходящие на безвредные для буржуазии митинги или попросту пьянствующие в этот день — знают, что даже такая ничтожная подачка буржуазии, как этот нерабочий день в начале мая, был добыт борьбой рабочего класса и смертью его героев. Пусть они узнают историю того, как пролетарии не стали покорно терпеть гнет капитала, а бесстрашно поднялись на борьбу — узнают и задумаются, как снова начать борьбу и добиться в ней победы. Пусть они узнают о героях, кто отдал жизнь не за “родину” — лживое царство буржуазии — а за освобождение пролетариата, о героях, которые не были сверхчеловеками или спасителями, сошедшими с небес, а такими же рабочими, как и другие — наборщиком, плотником, пивоваром — и кто смело встал за освобождение рабочего класса от власти капитала, не дрогнул перед всей мощью буржуазного государства и бесстрашно пошел на смерть, кто погиб за свой класс.
Мы — не патриоты нации и государства, так как нация и государство — это организации эксплуататоров для подчинения, подавления, ограбления эксплуатируемых. Мы презираем национальную гордость грабительскими подвигами князьков и имперских генералов, вашингтонов и бисмарков, наполеонов и кутузовых. Мы знаем, что, всегда и везде, слепыми подвигами в защиту национального государства, кровью и жертвами, принесенными на его алтарь, трудящиеся только крепили свои собственные цепи. К героям национальных войн мы испытываем либо классовую ненависть, либо глубокую жалость — ненависть к эксплуататорам, храбро защищавшим свои власть и богатство, и жалость к эксплуатируемым, кто лучшие человеческие качества, самопожертвование и энтузиазм отдал не свержению власти господ, а ее упрочению, кто геройски погиб не за свое, а за чужое дело, кто гибелью своей содействовал укреплению и прославлению государства господ и эксплуататоров.
Мы — патриоты своего класса, класса лишенных собственности и власти рядовых наемных работников — пролетариев, класса, которому предстоит спасти род людской от гибели, неизбежной, если сохранится власть капитала, класса, победа которого станет возмездием за поражения всех угнетенных всей людской истории. Мы, революционные пролетарии, доведем до победы борьбу против эксплуатации и гнета, которую вели неимущие и угнетенные на протяжении всей истории человечества — истории грабежа и насилия, рабства и унижений.
В каждой нации существуют две культуры, две традиции. Первая традиция — это традиция эксплуататоров, правителей и грабителей, традиция национальной гордости разбойничьими подвигами захватнических войн. Но есть вторая традиция, традиция борьбы угнетенных и эксплуатируемых, традиция классовой борьбы и классовой солидарности.
Об этой традиции угнетенных редко пишут книги — и еще реже пишут правду, в ее духе не снимают фильмов. В черные времена реакции о ней может забыть даже подавляющее большинство угнетенных. Но она есть всегда, даже когда в холодную долгую зиму контрреволюции завалена толстым слоем снега. Земля совершит свой оборот, за зимой придет весна, снова поднимется на борьбу пролетариат, выйдут новые поколения пролетарских борцов, и уроки Старых боев окажутся востребованными, зазвучат навеки замолкшие, как казалось буржуазии, голоса и призывы, и память о мучениках и героях пролетариата прозвучит как приказ довести до конца их дело.
Традиция классовой борьбы и классовой солидарности, хоть и засыпанная до поры до времени толстым слоем копоти и грязи, существует у пролетариата всех наций — в том числе и у американского пролетариата. Буржуазные идеологи всех стран рисуют американского рабочего как зажиточного, эгоистического и патриотического мелкого буржуа. Но такая картинка весьма далека от истины.
Возникший в результате смешения наций и рас со всех уголков Земли, не знавший феодальных и патриархальных пережитков, привыкший полагаться только на свою силу, американский пролетариат был подчинен буржуазией только посредством беспощадного террора. Американская буржуазия ничуть не меньше, чем всякая другая, прибегала к расстрелам забастовок, фальсифицированным судебным процессам, тюрьмам и казням. Только безжалостный террор буржуазного государства обеспечил господство реформизма в рабочем классе США и приручение рабочего движения, террор, сломивший анархистские рабочие организации Чикаго в 1886г. и революционный профсоюз "Индустриальные Рабочие Мира" в 1916 – 1920 гг.
Слова, выбранные названием этой статьи, не принадлежат кому–либо из мучеников пролетарского Чикаго. Их произнес в свой страшный смертный час смелый пролетарский боец следующего поколения, рядовой революционер — ИРМовец Весли Эверест.
В 1919 году, году великого страха буржуазии, создания III Интернационала, пролетарской власти в России, революций по всей Европе, стачки сталелитейщиков в Чикаго и рабочего Совета в Сиэттле, — в году массовых черносотенных погромов в США против коммунистов, анархистов и прочих антипатриотов, — толпа погромщиков напала на штаб–квартиру ИРМ в г. Централия (северо–запад США). ИРМовцы дали вооруженный отпор, Весли Эверест, пытаясь прорваться, застрелил одного из погромщиков, но был схвачен, когда расстрелял все патроны. Их посадили в местную тюрьму (а затем демократическое государство приговорило их — за то, что с точки зрения даже буржуазного закона было защитой своей [т.е. профсоюзной] собственности от нападения банды громил — к 20 годам тюремного заключения [кроме В. Эвереста, который был уже недосягаем]), ночью за Весли Эверестом явилась патриотическая банда. Прощаясь с остающимися жить товарищами и уходя на страшную смерть (ему выкололи глаза, отрезали пальцы, уши, половые органы и т.д.), он сказал слова, достойнее и лучше которых ничего не скажешь обо всех, известных и безымянных, борцах и мучениках пролетарского дела: “Передайте всем товарищам, что я погиб за свой класс…”.
После победы в гражданской войне 1861 – 65 гг. промышленного Севера над аграрно–рабовладельческим Югом в США происходит бурное развитие капитализма. Нажившиеся на поставках гнилых сапог и нестреляющих ружей в армию северян (именно так разбогател первый американский миллиардер Морган), на инфляции, спекуляции и государственных займах, капиталисты Севера пускаются в оргии сказочного обогащения. Старомодных купцов и судовладельцев в роли самой богатой части буржуазии на несколько десятилетий сменяют хозяева железных дорог, за бесценок приобретающие государственные земли и контролирующие правительство. Старая, патриархально–фермерская Америка уходит в безвозвратное прошлое. Последние свободные земли на Западе стремительно растаскиваются, сопротивление последних свободных индейских племен жестоко подавляется, и они загоняются в резервации. Разбив южных плантаторов и отняв у них немалую часть богатства в качестве военной добычи, капиталисты Севера затем берут их к себе на службу надсмотрщиками за черной и белой беднотой Юга, и отдают своих вчерашних союзников в гражданской войне, освобожденных черных рабов, во власть их бывших хозяев.
С бурным ростом капитализма быстро развивается и рабочее движение. В 1860–е годы разворачивает свою деятельность входящий в I Интернационал Национальный Рабочий Союз (НРС) — первое общенациональное профсоюзное объединение. Во главе него стоял литейщик Уильям Сильвис, лучший представитель профсоюзного движения в его ранний идеалистический период. Он говорил: “Я просто влюблен в это дело — в профсоюзы. Для меня оно дороже семьи, дороже самой жизни”. В его доме нередко нечего было есть, все свое время он отдавал организации профсоюзов. Очень скоро бескорыстных людей вроде Сильвиса на постах руководителей профсоюзов сменят люди, использующие эти посты для того, чтобы хорошо и много есть.
В своем письме I Интернационалу от 26 мая 1869г., незадолго до своей смерти, Сильвис писал: “В результате последней войны у нас образовалась гнуснейшая в мире денежная аристократия… Мы объявили ей войну и намерены победить. Если это окажется возможным, мы намерены добиться победы через избирательную урну; если же нет, обратимся к более суровым средствам борьбы. В крайних случаях нередко бывает необходимо небольшое кровопускание”.
Вскоре после смерти Сильвиса руководство НРС переходит в руки мелкобуржуазных реформаторов. Рабочие отвернулись от НРС.
Вместо него ведущей массовой организацией американских рабочих становится Орден рыцарей труда (ОРТ). Его основатель, Урик Стефенс, критиковал профсоюзы за их узость и мечтал о “всеобщем братстве” трудящихся, которое бы путем применения “трех принципов — конспирации, кооперации и воспитания” вело бы борьбу с организованным капиталом. Доступ в ОРТ был закрыт только для торговцев спиртными напитками, адвокатов и банкиров. Малоквалифицированные и плохооплачиваемые рабочие преобладали в нем над высококвалифицированными и хорошооплачиваемыми, черные рабочие имели равные права с белыми. Целью ОРТ провозглашалась смена капитализма “кооперативной республикой” рабочих.
Однако туманный теоретический социализм ОРТ сочетался с его практической робостью. Руководителем организации был Паудерли, “раздражительный, консервативно настроенный и любивший красиво одеваться противник забастовок”, считавший их пережитком варварства и “ненавидевший свои обязанности главы ОРТ, но в то же время цепко державшийся за этот пост”. Он “осуждал и предавал забастовки, которыми был вынужден руководить под давлением обстоятельств”.
Отрицая боевую тактику анархистов, Паудерли и вместе с ним весь ОРТ покрыли себя позором, отказавшись защищать чикагских революционеров. Сразу после трагедии на Хеймаркетской площади чикагское отделение ОРТ напечатало воззвание, где говорилось, что в отношении анархистов “следует покончить со всем их скопом. Они заслуживают не больше внимания, чем дикие звери”.
Отказ ОРТ от забастовок и политика штрейкбрехерства, постоянно проводимая Паудерли, привели к отходу рабочих от организации и ее распаду. Контроль за организованным рабочим классом установила (и сохраняет до сих пор) Американская федерация труда, первое общеамериканское профсоюзное движение, признавшее, в противоположность НРС и ОРТ, незыблемость капитализма. Но это — история уже более позднего периода.
Классовая борьба в США происходила в далеко не идиллически–мирных формах. Железнодорожный магнат Гульд в ответ на вопрос, что он собирается делать по отношению к рабочему движению, ответил, что он достаточно богат, чтобы нанять половину рабочих, для того, чтобы она перестреляла другую половину. Хотя эти слова и были пустой похвальбой, американские капиталисты были достаточно богаты, дабы покупать — для святой цели убийства неугодных рабочих — президентов, депутатов, судей, полицейских, шпиков и т.п. подонков человеческого общества.
Экономический кризис 1877г. повел к массовым увольнениям железнодорожных рабочих и к сокращениям их зарплаты. Вспыхнули дикие стачки, во многих местах переросшие в восстание, подавленное армией и национальной гвардией. Десятки рабочих погибли.
Происходившее в 1870-е годы брожение среди шахтеров Пенсильвании — в основном ирландцев — вызвало серьезную тревогу у шахтовладельцев. Нанятое ими шпионское агентство Пинкертона организовало несколько мнимых взрывов и покушений, приписанных никогда не существовавшей, мифической организации ирландских шахтеров “Молли Магвайрс”. (Как видим, организация провокационных терактов, подобных тем, какие были 11 сентября 2001г., для американской буржуазии отнюдь не в новинку). В результате 19 шахтеров были повешены.
Насилие правящего класса не могло не вызвать у рабочих, не желающих быть покорными овечками, стремление противопоставить ему свою силу. Еще в 1875г., когда все американские социалисты верили в избирательный бюллетень, немецкие иммигранты–социалисты в Чикаго создали Союз военного обучения и самообороны — военизированную организацию для защиты от насилия со стороны банд, нанятых буржуазными партиями. Утонченные избирательные махинации еще не успели быть выработаны американской буржуазией, и ей приходилось прибегать к более грубым средствам. Американские социалисты — в основном верившие в силу всеобщего избирательного права иммигранты из Германии — создали в 1870-х годах Партию рабочих, вскоре переименованную в Социалистическую трудовую партию (СТП). Она активно участвовала в выборах, и в 1880г. несколько ее членов, победив в нелегкой борьбе демократов и республиканцев, были избраны в муниципалитет. Однако демократия показала свое истинное лицо, и результаты выборов были аннулированы.