Июльский кризис

[Таня Данилова]

Летом 1917 г. в ходе революции наступил переломный момент. Недовольство Временным правительством достигло такой степени, что люди стихийно вышли на улицу. Массовые антиправительственные демонстрации захлестнули столицу и многие города провинции.

ВСЁ ЧАЩЕ ЗВУЧАЛ лозунг передачи власти Советам. Из газеты “Правда” от 4 (17) июля: “Тифлис. 25 июня состоялся многотысячный митинг всего тифлисского гарнизона. На всех трибунах единогласно приняты резолюции большевиков, плакаты, знамена, лозунги большевиков. Против них листки меньшевиков и эсеров. Солдаты рвали их и жгли. Полная победа нашей платформы…”

В Петрограде разворачивалась сложная политическая борьба. В ходе I Всероссийского съезда Советов отчетливо проявилась антирабочая, антиреволюционная сущность эсеро-меньшевистской части Советов. В то время как большевики в своих выступлениях призывали во имя победы революции передать власть в руки Советов, прекратить войну, заняться восстановлением страны, мелкобуржуазные социал-предатели фактически отдавали эту власть в руки Временного правительства. Пользуясь своим численным преобладанием среди делегатов съезда, они протащили постановление, сохранявшее за правительством право начать наступление, если это “потребуется по стратегическим соображениям”.

Многие рабочие и солдаты требовали более решительных действий. Эсеры и меньшевики, напуганные растущим влиянием большевиков в массах, не гнушались ложью, обвинили Ленина и его сторонников в военном заговоре, “угрожающем революционным завоеваниям”. Лидер меньшевиков Церетели потребовал разоружить революционно настроенных солдат и рабочих. Чтобы избежать провокаций, большевики сдерживали неподготовленное выступление масс. Эсеро-меньшевистские лидеры съезда Советов предложили провести 18 июня демонстрации под лозунгами доверия Временному правительству. Но получилось наоборот. В Петрограде с лозунгами “Вся власть Советам!”, “Долой десять министров-капиталистов!”, “Долой войну!” на улицы вышли около 500 тыс. человек. Такие же демонстрации состоялись во многих городах России.

18 июня войска Юго-Западного и Западного фронтов начали наступление, которое за 18 дней превратилось в кошмарную череду поражений, унесших жизни почти 60 тыс. человек. Возмущению народных масс не было предела. Временное правительство и его эсеро-меньшевистские подпевалы стремительно теряли остатки авторитета. Рабочие, крестьяне, солдаты всё глубже осознавали ложь и предательство мелкобуржуазных социалистов, прикрывавшихся трескучей пустотой фраз о “революции”.

Газета “Правда” писала в номере от 22 июня (3 июля): “Россия и после революции 27 февраля осталась во всевластном обладании капиталистов, связанных союзом и прежними, царскими, тайными договорами с англо-французским империалистским капиталом… Фразы меньшевиков и эсеров остались и остаются фразами, которые на деле только слащаво подкрашивают возобновление империалистской войны… Именно эти партии ответственны теперь за политику России. Именно эти партии ответственны за возобновление империалистской войны, за новые сотни тысяч жертв... за новое обострение разрухи, неизбежно вытекающее из наступления”.

Осознавая, что классовая борьба в городе и деревне обостряется, что авторитет Ленина и большевиков растет, буржуазия прибегла к политическим маневрам. 2 июля министры-кадеты подали в отставку, провоцируя политический кризис, справедливо полагая, что эсеро-меньшевистская часть правительства испугается свалившейся на нее ответственности и согласится на ужесточение правительственного курса. Фактически так буржуазия хотела покончить с двоевластием, отделаться от ненавистных ей Советов. Тем более что избранный съездом Советов Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет (ВЦИК) был подконтролен мелкобуржуазным социалистам (из 256 членов лишь 35 были большевиками) и вряд ли занял бы принципиальную позицию в споре с контрреволюционерами. Из газеты “Пролетарское Дело” от 15 (28) июля: “Уход кадетов может быть понят лишь как результат расчета… Кадеты – дельцы и деляги как в торговых делах, …так и в политике. Кадеты правильно учли, что положение объективно революционное. На реформы они согласны, и делить власть с реформистами Церетели и Черновыми им нравится… Мы-де их попугаем… Они-де нам уступят”.

Манипуляции кадетов, соглашательская позиция эсеров и меньшевиков, на фоне очередных поражений на фронте вызвали стихийные выступления в Петрограде. Большевики предупреждали, что власти только и ждут, чтобы расправиться с народом и революцией. Петроградский комитет РСДРП (б) пытался остановить вал негодования трудящихся, но не смог.

4 июля на улицы столицы вышли полмиллиона человек. Огромная демонстрация направилась к Таврическому дворцу, где заседали ЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов и Исполком Совета крестьянских депутатов. Делегаты от трудящихся явились перед напуганными деятелями и потребовали от них, чтобы Советы немедленно взяли власть. Пока мелкобуржуазные вожди тянули с переговорами, Временное правительство решилось прибегнуть к вооруженной силе. Генерал Половцев, согласовавший свои действия с лидерами ВЦИК (вот оно, мелкобуржуазное предательство!), двинул против народа отозванные с фронта части, включая артиллерию, военные корабли из Кронштадта, а также казаков и отряды учащихся военных училищ – юнкеров. Ружейный и пулеметный огонь был открыт по демонстрантам на Сенной площади, на Литейном проспекте, у Инженерного замка. Впервые после февраля власти стреляли в народ. Из буржуазной газеты “Биржевые Ведомости”, вечерний выпуск от 4 (17) июля: “Ровно в 2 часа дня на углу Садовой и Невского, когда проходили вооруженные демонстранты и собравшаяся в значительном количестве публика спокойно смотрела на них, с правой стороны Садовой раздался оглушительный выстрел, вслед за которым началась стрельба пачками”. А на следующий после массового расстрела день начались репрессии против большевиков, редакций их изданий, против партийных руководителей, а также рабочих, солдатских вожаков. Одновременно прислужники буржуазии пустили чудовищную ложь о том, что Ленин и большевики – “шпионы кайзера”. Из газеты “Листок “Правды” (выходил после разгрома редакции “Правды”) от 6 (19) июля: “…Мы заявляем, что сообщение “Живого Слова” (черносотенная газета. – Авт.) есть клевета, что Чхеидзе звонил в ночь на 5 июля во все большие газеты, прося не печатать клеветнических погромных статей. Большие газеты исполнили просьбу Чхеидзе… Ни одна… не напечатала гнусной клеветы… “Живое Слово” пишет, что 16 мая письмо (за № 3719) Керенскому об обвинении Ленина было послано из штаба. Ясно, что Керенский обязан был бы тотчас арестовать Ленина и назначить правительственное следствие, если бы он верил хоть минуту в серьезность обвинений или подозрений”.

Из воспоминаний видного большевика Мартына Лациса: “В городе разгромлены наши типографии. Никто не осмеливается печатать наши газеты и листовки… Контрреволюция побеждает. Советы безвластны. Расходившиеся юнкера стали громить уже и меньшевиков. Отогрели змею в своей пазухе. А для них всё еще большевики виноваты.

Придется партии залезать в подполье. К этому уже готовимся. Но это нас не страшит. Меньшевики и эсеры погубили себя в июльские дни. Массы остались за нами. Время будет работать на нас. Все причины, породившие революцию, остались в силе. Ни один основной вопрос не разрешен. Власть всё еще в руках буржуазии, земля у помещиков, фабрики и заводы у капиталистов…

Нет, революция еще жива. Мы не можем проиграть!”

В этих словах звучали мощь и непоколебимая уверенность в своей правоте, в силе коммунистических идеалов, в твердости и сплоченности партии, безграничная вера в свой народ, в победу. История учит, что даже в самые трудные моменты нельзя отчаиваться, если правда и справедливость на твоей стороне. И сегодня время снова работает на нас. Мы живы и не можем не победить!

Елена и Сергей

КОСТРИКОВЫ.

http://www.gazeta-pravda.ru/pravda/pravda.html#Июльский