Александр Грин

Обсуждение материалов раздела сайта.
Ответить
Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Александр Грин

Сообщение Олег » 29 ноя 2006, 10:22

Наиболее тонкий текст о Грине. Думаю, пока не написали свой, его и разместить на сайте. Отзывайтесь.
А пока могу порекомендовать прочесть только один рассказ Александра Степановича, который как мне кажется наиболее тонко отражает его творчество -"Элда и Анготея". Рассказ, который так близко ощущается настоящими романтиками, освобожденными от религиозной и мистической немощи, буржуазных желаний и устремлений, узконациональных ностальгирующих мечтаний.




ГРИН АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВИЧ

Художником становишься,
когда самостоятельно создаёшь то,
что хочешь видеть или cлышать.
А.Моруа


Грин не любил говорить о себе. Уже став известным, на вопросы любопытных и анкеты журналов он отвечал предельно сухо и кратко. Он вообще был молчалив, сдержан, даже чопорен и терпеть не мог тех, кто лезет в душу. Только в последние годы жизни в «Автобиографической повести» он рассказал о своей трудной и совсем не романтической судьбе.

«Потому ли, что первая прочитанная мной ещё пятилетним мальчиком, книга была «Путешествие Гулливера в страну лилипутов»… или стремление в далёкие страны было врождённым, — но только я начал мечтать о жизни приключений с восьми лет».

Если прибавить к этому, что первое слово, которое Саша Гриневский сложил из букв, сидя на коленях у отца, было слово «море», то всё остальное само собой понятно. Как все мальчики в те годы, он запоем читал романы Ф.Купера, Ж.Верна, Р.Стивенсона, Г.Эмара; любил бродить с ружьём по лесам, окружавшим город, воображая себя диким охотником. И конечно, пытался бежать в Америку.

Ему нечего было терять: за дерзкие стихи и многие шалости ученик Гриневский был исключён из реального училища. Дома тоже было невесело: бедность, вечные упрёки и побои отца.

В шестнадцать лет, окончив с грехом пополам городское училище, Александр окончательно решил стать моряком. Он надел болотные сапоги выше колен, широкополую соломенную шляпу и отправился из Вятки в Одессу. Начались его многолетние странствия и мытарства, о которых коротко можно сказать так: российская земля неласкова к мечтателям и выдумщикам.

«Я был матросом, грузчиком, актёром, переписывал роли для театра, работал на золотых приисках, на доменном заводе, на торфяных болотах, на рыбных промыслах; был дровосеком, босяком, писцом в канцелярии, охотником, революционером, ссыльным, матросом на барже, солдатом, землекопом…»

То, что так спокойно перечисляет Грин, на самом деле было настоящим адом. И вырваться из него он смог только тогда, когда понял, что истории, которые он сочинял для своих случайных спутников и для самого себя, можно записывать.

Он долго не верил, что может стать в один ряд с настоящими писателями, теми, кто так восхищал его в юности. Первый рассказ («Заслуга рядового Пантелеева», 1906) и первая книга («Шапка-невидимка», 1908) — это ещё попытка писать, «как все». Только в рассказе «Остров Рено» найдены координаты той земли, которую напрасно было бы искать на карте и которая принадлежала только ему. С тех пор, невзирая ни на какие повороты судьбы и исторические потрясения, с каждым годом всё увереннее Александр Грин созидает свой мир, закрытый для посторонних, но видимый «внутренними глазами души».

Три самых страшных года — 1918-й, 1919-й, 1920-й — среди смерти, голода и тифа Грин обдумывал и писал «Алые паруса» — свой ответ революции. Крошечная печка-буржуйка согревала Александра Степановича, когда рождался его первый роман «Блистающий мир» (1923). Он верил, что люди когда-то летали и снова будут летать, как птицы. Грин был теперь не один. Он нашёл подругу, верную и преданную до конца, как в его книгах.

В 1924 году Грин и его жена Нина Николаевна переехали из Петрограда в Феодосию. Он всегда мечтал жить в городе у тёплого моря. Здесь прошли самые спокойные и счастливые годы его жизни, здесь были написаны романы «Золотая цепь» (1925) и «Бегущая по волнам» (1926).

Но к концу 1920-х годов издатели, до этого охотно печатавшие книги Грина, перестали брать их совсем. Денег не было, не помогли и хлопоты друзей об устройстве уже больного писателя в санаторий. Грин заболел, в сущности, от недоедания и от тоски, потому что впервые жизнь показалась ему «дорогой никуда». Он не знал, что настоящая его слава ещё впереди.

Эпоха шла «путём своим железным», а Грин писал «о бурях, кораблях, любви, признанной и отвергнутой, о судьбе, тайных путях души и смысле случая». В чертах его героев сочетались твёрдость и нежность, а имена героинь звучали, как музыка.

Как это получалось у него? А очень просто. Он знал, что «наша пригородная природа — есть мир серьёзный не менее, чем берега Ориноко…», что человек, вмещающий в себя весь мир — чудесен. Он просто глядел пристальнее, чем другие, и поэтому мог увидеть в сибирской тайге — экваториальный лес, а на петроградской улице с тёмными домами — пагоды, окружённые пальмами.

«Всё открыто для всех», — говорит он устами своего героя. Другой автор в другой стране примерно в это же время сказал: «Там, где наша магическая фантазия могла бы создать новый мир, она останавливается» (Г.Майринк).

Грин не останавливался. Не останавливайтесь и вы. И тогда, рано или поздно, под старость или в расцвете лет, на набережной старого города тёплой летней ночью или просто в тишине квартиры вы, может быть, услышите беззвучные слова: «Добрый вечер, друзья! Не скучно ли на тёмной дороге? Я тороплюсь, я бегу…»

Маргарита Переслегина

http://www.bibliogid.ru/authors/pisateli/grin
Последний раз редактировалось Олег 29 ноя 2006, 10:31, всего редактировалось 1 раз.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 29 ноя 2006, 10:24

Анатолий Довбня


"КАПИТАН СОЧИНЕННЫХ МОРЕЙ"

ЗАРЯ ТУМАННОЙ ЮНОСТИ

Александр Степанович Гриневский был сыном участника польского восстания 1863 года, сосланного в провинциальную Вятку. Бухгалтер земской больницы, отец едва перебивался - без радости, надежды и мечты. Его жена, изможденная и больная, утешалась мурлыканьем песен - в основном скабрезных или воровских. Так и умерла тридцати семи лет.
Вдовец, Стефан Гриневский, остался с четырьмя полусиротами на руках: у 13-летнего Саши тогда были брат и две сестры.
Со временем отец будущего писателя женился вторично, и мачеха привела в дом своего сына. А для полноты счастья в положенный срок родилось и общее чадо.
С чем повезло семье польского ссыльного, так это с книгами. В 1888 году погиб на службе подполковник Гриневский, Сашин дядя. С похорон привезли наследство: три больших сундука, набитых томами. Они были на польском, французском и русском языках.
Тогда-то восьмилетний Александр впервые ушел от реальности - в притягательный мир Жюля Верна и Майна Рида. Эта вымышленная жизнь оказалась куда интересней: бескрайний морской простор, непролазные чащи джунглей, справедливая сила героев навсегда покорили мальчишку.
Возвращаться к действительности совсем не хотелось...
Когда Саше исполнилось девять, отец купил ему ружье - старое, шомпольное, за рубль. Подарок отрешил подростка от еды, питья и на целые дни увел в лес.
Но не только добыча влекла паренька. Он полюбил шепот деревьев, запах травы, сумрак зарослей. Здесь никто не сбивал с мысли, не портил грез. А стрелять - невелика наука. Порох - с ладони, пыж - из бумаги, дробь - на глазок, без номера. И летели пух и перья - галок, дятлов, голубей... Дома съедалось всеми все.
В тот же год недоросля отдали в Вятское земское реальное училище. Овладевать знаниями - дело трудное и неровное. Отличными успехами отмечались закон Божий с историей, пятеркой с плюсом - география.
Арифметику самозабвенно решал отец-счетовод. Зато по остальным предметам в журнале маячили двойки да колы...
Так и проучился несколько лет, пока не выгнали. Из-за поведения: дернул черт рифмы плести, ну и сварганил стишок о любимых учителях. За вирш и поплатился...
Потом было городское четырехлетнее училище, в предпоследний класс которого Александра устроил отец. Здесь новый ученик выглядел одиноким энциклопедистом, но со временем опять дважды оказался исключаем - за хорошие за всякие дела.
Восстановили ослушника только по милости Божьей. Зато последние месяцы Гриневский отучился старательно: узнал, что аттестат об окончании заведения открывает дорогу в мореходные классы.

В ЛЮДЯХ

Наконец - вот она, дорога в большой, манящий, неизвестный мир! За плечами - шестнадцать лет, в кармане - 25 рублей. Их дал отец. Еще пилигрим взял харч, стакан, чайник и одеяло с подушкой.
Пароход отчалил, забирая на быстрину. Сестры завыли, младший брат зашмыгал носом. Отец долго щурился против солнца, провожая глазами путешественника...
А тот, преисполненный взволнованной открытости новизне, уже забыл про дом. Все мысли занял океан с парусами на горизонте...
...Одесса потрясла юного вятчанина. Улицы, засаженные акациями, или робиниями, купались в солнечном свете. Увитые зеленью кофейни на террасах и комиссионные магазины с экзотическими товарами теснили друг друга. Внизу шумел порт, напичканный мачтами настоящих кораблей. И за всей этой суетой величаво дышало море. Оно разъединяло и соединяло земли, страны, людей. А когда очередное судно направлялось в поблескивающие голубые объятия дальней дали, море словно бы передавало его небу - там, за горизонтом. Такой эффект лишь усиливал впечатление причастности обеих стихий Высшему Промыслу.
...Но это издали. Вблизи преобладала горькая проза. Обойдя весь порт, Александр нигде не смог наняться на корабль. Лишь один помощник капитана участливо предложил:
- Могу взять юнгой...
Однако новичок уже знал, что ученикам не платят - наоборот, с них берут за питание.
Знакомство с прекрасным будущим окончилось ночлежным подвалом. Здесь роились грузчики с босяками, зато постой был копеечным.
Паренек начал было выпытывать у безработных матросов-соседей про дальние страны, ужасные тайфуны, дерзких пиратов... Но те, будто договорясь, сводили ответы к деньгам, пайкам и дешевым арбузам.
...Со временем у юного искателя дальних странствий сложился привычный маршрут: босяцкая столовая - порт - бульварная скамья. Скуку разгоняло пятиразовое купание за волноломом - пока однажды, забывшись, пловец чуть не утонул. Невесть как разгулялась волна, и он, уже обессиленный, не мог выбраться на опустевший берег. Лишь 99-й вал милостиво зашвырнул бедолагу на сушу, взяв плату его нехитрой одежонкой.
Так, в чем мать родила, и пришлось шнырять по причалам. Какой-то грузчик пожалел, ссудил обносками...
...Через два месяца, наконец, повезло: Александра взяли юнгой на пароход "Платон".
Восемь с половиной рублей за ученичество телеграфом выслал отец.
Наука началась от азов: бывалые матросы посоветовали глотать якорную грязь - спасает при морской болезни. Юнга с готовностью повиновался всем, но... Так и не научился вязать узлы, свивать лини, сигналить флажками. Даже "отбивать склянки" не получалось - из-за отсутствия резкого двойного удара в обе стороны колокола-рынды.
За все плавание Сашик ни разу не спустился в машинное отделение - что уж говорить о названиях парусов, снастей, такелажа, рангоута. Парня держал плен собственных представлений о морской жизни...

СКИТАНИЯ ПО МОРЮ ...

Плавание на "Платоне" сменилось прежним никчемным существованием, осложненным надвигающимися холодами. Однообразные серые недели складывались в месяцы.
Предложение сходить в Херсон "матросом за все" показалось волшебной музыкой в гробовой тиши. Судно - парусная шлюпка "Святой Николай"; команда - судовладелец, он же шкипер, и его сын; груз - черепица. Плата - шесть рублей. Выбирать не приходилось.
Рейс был тяжелым. Грин кашеварил, рубил дрова, стоял вахты и спал на голых досках под мокрым тряпьем. А вокруг насвистывал ветер при четырехградусном холоде. Но море было так близко, дали так чисты, а дельфины, резвясь, так мило поглядывали!..
В Херсоне Александр потребовал расчет. Оказалось, он еще должен за раздавленную в беготне черепицу. В итоге стороны расстались, каждая при своем. В Одессу Грин вернулся безбилетником на какой-то посудине.
...Ранней весной ему повезло: взяли матросом на корабль "Цесаревич", принадлежащий Русскому обществу пароходства и торговли. Рейс в Александрию оказался единственным заграничным в его жизни. Ни Сахары, ни львов Александр в Египте не увидел. Выйдя на окраину города, оступился в арык с мутной водой, посидел на пыльной обочине, помечтал... А потом вернулся в порт: время поджимало. Так завершилась его африканская эпопея.

... И ПО СУШЕ

Жизненная палитра Грина изобиловала мрачными красками. После Одессы он вернулся на родину, в Вятку - опять к случайным заработкам. Но жизнь упорно скупилась на место и занятие для горемыки...
Через год Александр оказался в Баку, где первым делом подхватил малярию. Эта хворь надолго привязалась к писателю.
Краткосрочная работа на нефтепромыслах сменилась долгим нищенским бездействием; рыбацкая карьера и вовсе длилась неделю: подкосила лихорадка...
...Недолго проплавав матросом, Грин опять вернулся к отцу.
А весной подался на Урал - за золотыми самородками. Но там, как и везде, мечты оборачивались суровой действительностью. Горы, поросшие синим лесом, берегли свои золотые жилы. Зато пришлось вдоволь намучиться в рудниках, шахтах и депо.
Черная работа у домен, на лесосеках и сплаве. Отдых на казарменных нарах, где рядом, вместо тропического солнца, краснела железная печка...
...Гриневский решил добровольно вступить в царскую армию - это был акт отчаяния.
Полк, в котором выпало служить, дислоцировался в Пензе. Армия оказалась жестокой муштрой, от которой новобранец сбежал через 4 месяца. Его поймали и покарали трехмесячной гауптвахтой.
Вторичный побег, уже в Севастополь, да еще отягченный случайной связью с эсерами, стоил Гриневскому двухлетнего тюремного срока. А неудачная третья попытка оставить неволю закончилась бессрочной сибирской ссылкой.
В 1905 году 25-летний Александр бежал и добрался до Вятки. Там он и жил по украденному паспорту, под фамилией Мальгинов, до самых Октябрьских событий.

ПЕРО И ПИСЧАЯ БУМАГА

Долго и болезненно Александр Степанович искал себя как писателя.
В 1907 году вышла в свет его первая книга - "Шапка-невидимка".
В 1909-м напечатали "Остров Рено".
Потом были другие работы - более чем в ста периодических изданиях. Выкристаллизовался и псевдоним автора: А. С. Грин.
В послереволюционном Петрограде М. Горький выхлопотал писателю-нелегалу комнату в Доме искусств и академический паек.
Грин окунулся в свой выстраданный сказочный мир... А со временем опубликовал и лучшие образцы творчества: "Крысолов", "Алые паруса", "Бегущая по волнам".
С 1923 года писатель жил в Феодосии. Его комнату занимали только стол, стул и кровать. А на стене, против изголовья, красовалась просоленная деревянная скульптура из-под бушприта некоего парусника. Корабельная дева провожала писателя ко сну и встречала на рассвете.
Может, потому и вымышленные герои, несшиеся под алыми парусами, в его мыслях принадлежали будущему.
52-летний А. С. Грин умер от хронического истощения. Отчаявшись найти в жизни чудесное, он творил его своим воображением. Что ж, привычное спасение мечтательных натур. Бальмонт сказал об этом явлении:
"Будем лишь помнить, что вечно к иному
Ярко стремимся мы в сне золотом.
Будем молиться всегда неземному
В нашем хотенье земном!"
Последний раз редактировалось Олег 29 ноя 2006, 10:34, всего редактировалось 1 раз.

Аватара пользователя
Олег
Сообщения: 8117
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:15
Откуда: СССР

Сообщение Олег » 29 ноя 2006, 10:26

Наталья Тендора [22.12.2000]
АЛЕКСАНДР ГРИН

Нужны ли нашему времени такие неистовые мечтатели, каким был Александр Грин? Принято считать, что мечты Грина были оторваны от жизни, являлись причудливой и ничего не значащей игрой ума, что он был авантюрным писателем, - правда, мастером сюжета. Но человеком, чьи книги лишены чувства действительности.
Истории Грина вызывают в людях желание разнообразной жизни, полной риска, смелости и «чувства высокого», свойственного исследователям, мореплавателям и путешественникам. После его рассказов хочется увидеть мир – не выдуманные писателем страны, а настоящие, подлинные, полные света, лесов, разноязычного шума гаваней, человеческих страстей и любви.
Меня «дразнит земля, – писал Грин. – Океаны ее огромны, острова бесчисленны, и масса таинственных, смертельно любопытных уголков».
Сказка нужна не только детям, но и взрослым. Она вызывает волнение – источник высоких человеческих страстей. Она не дает успокоиться, показывая, новые сверкающие дали, иную тревожащую нас жизнь, желание этой жизни. В это ее ценность, и в этом ценность не выразимого подчас словами, но ясного и могучего обаяния рассказов Грина.
Грин был не только великолепным пейзажистом и мастером сюжета, но и еще очень тонким психологом. Он писал о самопожертвовании, мужестве – героических чертах, заложенных в самых обыкновенных людях. Он писал о любви к труду, к своей профессии, о неизученности и могуществе природы. Наконец, очень немногие писатели так чисто, бережно и взволнованно писали о любви к женщине, как это делал Грин.
Грин говорил, что «вся земля, со всем, что на ней есть, дана нам для жизни, для признания этой жизни всюду, где она есть». Сам же Александр Грин прожил тяжелую жизнь. Все в ней, как нарочно, складывалось так, чтобы из него сделать преступника или злого обывателя. Но этот угрюмый человек через все тяготы жизни пронес, не запятнав, дар могучего воображения, чистоту чувств и застенчивую улыбку. Окружающее было страшным, жизнь невыносимой. Грин выжил, но недоверие к действительности осталось у него на всю жизнь. Он всегда пытался уйти от нее, считая, что лучше жить неуловимыми снами, чем «дрянью и мусором каждого дня».
Настоящая фамилия Грина – Гриневский. Его отец - участник польского восстания 1863 года, был сослан в Вятку, работал счетоводом и умер в нищете.
Грин родился в 1880 году. Будущий писатель рос мечтательным, нетерпеливым и рассеянным мальчиком. Увлекался множеством вещей, но ничего не доводил до конца. Учился он плохо, но запоем читал Майн Рида, Жюля Верна, Густава Эмара и Жаколио.
С восьми лет Грин начал напряженно думать о путешествиях. Жажду путешествия он сохранил до самой смерти. Каждое путешествие, даже самое незначительное, вызывало у него глубокое волнение.
С ранних лет Грин устал от безрадостного существования. Дома мальчика постоянно били, даже больная, измученная домашней работой мать не очень то любила и защищала его от вечно пьяного отца.
С большим трудом его отдали в реальное училище. Но вскоре исключили за невинные стихи о классном наставнике. Тогда отец жестоко избил его, однако, сколько не унижался, ни просил, не смог восстановить сына в училище. Пришлось отдать его в городское училище. Мать умерла. Отец Грина вскоре женился на вдове псаломщика. У мачехи родился ребенок.
Жизнь шла по-прежнему без всяких событий, в тесноте убогой квартиры, среди грязных пеленок и диких ссор. В училище процветали зверские драки. Мальчику приходилось путем тяжелейшего труда зарабатывать какие-то копейки, чтобы не умереть с голоду.
Грин принадлежал к числу людей, не умеющих устраиваться в жизни. В несчастьях он терялся, прятался от людей, стыдился своей бедности. Богатая фантазия мгновенно изменяла ему при первом же столкновении с тяжелой действительностью.
Уже в зрелом возрасте, чтобы не умереть с голоду, Грин сделал лук, уходил с ним на окраины Старого Крыма и стрелял в птиц, надеясь убить хоть одну и поесть свежего мяса. Но из этого ничего, конечно, не вышло.
Как все неудачники, Грин всегда надеялся на случай, на неожиданное счастье. Мечтами об «ослепительном случае» и радости полны все рассказы Грина, но больше всего - его повесть «Алые паруса». А ведь эту пленительную сказочную книгу Грин начал писать в Петрограде 1920 года, когда после сыпняка бродил по обледенелому городу в поисках случайного ежедневного ночлега.
«Алые паруса» - поэма, утверждающая силу любви, человеческого духа. «Просвеченная насквозь, как утренним солнцем», любовью к жизни, к душевной юности и верой в то, что человек в порыве к счастью способен своими руками творить чудеса.
Уныло и однообразно тянулась вятская жизнь, пока весной 1895 года Грин не увидел на пристани извозчика и двух штурманских учеников в белой матросской форме.
«Я остановился, - пишет об этом случае Грин, - и смотрел как зачарованный на гостей из таинственного для меня, прекрасного мира. Я не завидовал. И испытывал восторг и тоску».
С тех пор мечты о морской службе, о «живописном труде мореплавания» не покидали его. Он собрался в Одессу. Однако не так просто, оказалось, устроиться на какой-нибудь корабль – кому нужен был в матросы хилый юноша с мечтательными глазами! Наконец его взяли без жалования учеником на пароход, но через два рейса ссадили – он не мог платить за еду.
Был Грин и подручным у хозяина шхуны, который помыкал им как собакой. Грин почти не спал – вместо подушки была разбитая черепица. И здесь его вышвырнули, не заплатив денег. Вернувшись в Одессу, работал в портовых пакгаузах маркировщиком и сделал единственный заграничный рейс в Александрию.
Устав от Одессы, Грин решил вернуться в Вятку. Домой он ехал «зайцем», без вещей. Последние двести километров пришлось пройти пешком по жидкой грязи – стояло ненастье. И опять началась проклятая вятская жизнь. Потом были годы бесплодных поисков какого-нибудь «занятия». Приходилось быть и банщиком, и писцом, писал в трактире прошения в суд для крестьян.
Долго не выдержав, он уехал в Баку. Жизнь в Баку была так отчаянно тяжела, что у Грина осталось о ней воспоминание, как о н епрерывном холоде и мраке – жил случайным, копеечным трудом… Он умирал от малярии в рыбачьей артели и едва не погиб от жажды на смертоносных песчаных пляжах Каспийского моря. Ночевал в пустых котлах на пристани под опрокинутыми лодками или просто под заборами.
Жизнь в Баку наложила жестокий отпечаток на Грина – он стал печален и неразговорчив, ходил тяжело, как ходят грузчики, надорванные работой. Был он очень доверчив, и эта доверчивость внешне выражалась в дружеском, открытом рукопожатии. Грин говорил, что лучше всего узнает людей по тому, как они пожимают руку.
Из Баку Грин снова вернулся в Вятку к пьяному отцу, который постоянно требовал денег, а их не было. И тогда им овладела жажда счастливого случая, и зимой, в жестокие морозы, он ушел пешком на Урал – искать золото. Отец дал на дорогу три рубля. Грин работал на приисках, скитался с благодушным старичком (оказавшимся впоследствии убийцей и вором), был дровосеком, сплавщиком…
После Урала Грин плавал матросом на барже знаменитого судовладельца Булычова (прототипа пьесы Горького). Но закончилась и эта работа, и он не нашел ничего лучшего, как пойти в солдаты. Служил в пехотном полку в Пензе, впервые столкнулся с эсерами и стал читать революционные книги. Прослужив около года, Грин дезертировал из полка и ушел в революционную работу. Жил в Севастополе, где прославился как подпольный оратор.
«Некоторые оттенки Севастополя вошли в мои рассказы», - признавался Грин. Но каждому, кто знает книги Грина и знает Севастополь, ясно, что легендарный Зурбаган – это почти точное описание Севастополя. Осенью 1903 года Грин был арестован и просидел в севастопольской и феодосийской тюрьмах до конца октября 1905 года. Там он впервые начал писать.
На этом месте в автобиографии Грина наступает провал. Известно только, что он вторично был арестован и сослан в Тобольск, но с дороги бежал, пробрался в Вятку. Отец выкрал для него из городской больницы паспорт умершего сына дьячка Мальгинова. Под этой фамилией Грин долго жил и даже подписал ею свой первый рассказ.
С чужим паспортом Грин уехал в Петербург, и здесь, в газете «Биржевые новости», был напечатан. Годы унижений и голода, правда, очень медленно, но все же уходили в прошлое. Первые месяцы свободного и любимого труда казались Грину чудом.
Вскоре писатель был снова арестован по старому делу, сослан в ссылку в Пинегу, потом в Кегостров. В ссылке он много писал, читал, охотился и, по его словам, даже отдохнул от прошлой каторжной жизни.
В 1912 году Грин вернулся в Петербург. Здесь начался лучший период его жизни, своего рода «Болдинская осень». В то время Грин писал почти непрерывно.
Вскоре он повез отцу в Вятку свою первую книгу, чтобы порадовать старика, уже примирившегося с мыслью, что из сына вышел никчемный бродяга. Отец ему не поверил – пришлось показывать договоры с издательствами и другие документы, чтобы убедить старика, что Грин действительно стал «человеком». Эта встреча была последней: вскоре отец умер.
Февральская революция застала Грина в Финляндии. Он встретил ее с восторгом. И тут же пешком отправился в Петроград – поезда уже не ходили. Он бросил там все свои вещи и книги и даже портрет Эдгара По, с которым никогда не расставался.
В 1920 году Грин был призван в Красную Армию, служил под Псковом. Заболел сыпняком, его привезли в Петроград и вместе с другими больными положили в Боткинские бараки. Грин болел тяжело и был выписан из больницы почти инвалидом.
Без крова, полубольной и голодный он бродил по гранитным набережным в поисках ночлега, пищи и тепла. Было время очередей, пайков, обледенелых квартир. Мысль о смерти становилась все назойливее и крепче. Писатель Максим Горький, узнав о бедственном положении Грина сделал для него все, что было в его власти. Ему дали академический паек, комнату на Мойке с постелью и столом. Кроме того, Горький дал Грину работу. Часто по ночам, вспоминая свою тяжелую жизнь и помощь Горького, еще не оправившийся после болезни Грин плакал от благодарности.
В 1924 году Грин переехал в Феодосию – он не мог жить без моря. Там он прожил до 1930 года, а потом переехал в Старый Крым – город цветов, тишины и развалин. Здесь он и умер в одиночестве от мучительной болезни – рака желудка и легких в 1932 году.
Свои книги Грин населил миром веселых и смелых людей, прекрасной землей, полной чудесных лесов и солнца, не нанесенной на карту, и удивительными событиями, кружащими голову, как глоток вина.
И пусть реальная жизнь была ограничена для него обывательской Вяткой, грязной ремесленной школой, ночлежными домами, непосильным трудом, тюрьмой и хроническим голодом. Но где-то за чертой серого горизонта сверкали и манили к себе страны, созданные из света, морских ветров и цветущих трав. Там жили совсем другие, черные от загара люди, - золотоискатели, охотники, художники, неунывающие бродяги, самоотверженные женщины. И, прежде всего – моряки.
Жить без веры в то, что где-то такие страны существуют, было для Грина слишком тяжело, порой невыносимо. А когда пришла революция, Грин искренне радовался, но прекрасные дали нового будущего были еще неясно видны, а Грин принадлежал к людям, страдающим вечным нетерпением. Действительность не могла дать ему сиюминутного исполнения его мечтаний. Только воображение переносило в желанную обстановку, в круг самых необыкновенных событий и людей.
Если бы жизнь расцвела за одну ночь, как в сказке, - Грин пришел бы в восторг. Но ждать он не умел и не хотел. Ожидание нагоняло на него скуку и разрушало поэтический строй его ощущений. Может быть, в этом и заключалась причина малопонятной для окружающих отчужденности Грина от времени.
Он умер слишком рано. Смерть застала его в самом начале душевного перелома. Грин начал прислушиваться и пристально присматриваться к действительности. Если бы не смерть, то, может быть, он стал бы одним из наиболее своеобразных писателей, органически соединивших в своем творчестве действительность со свободным и смелым воображением.

Аватара пользователя
Александра Верцинская
Сообщения: 3944
Зарегистрирован: 11 ноя 2004, 21:06
Откуда: Санкт-Петербург
Контактная информация:

Сообщение Александра Верцинская » 29 ноя 2006, 18:59

:oops:
Спасибо за помощь.
На расстоянии да еще через субъективную призму виртуальных абстракций, видимые грани сути и формы стираются...

Андрей М.
Сообщения: 9
Зарегистрирован: 21 авг 2007, 20:56

Сообщение Андрей М. » 15 янв 2008, 23:23

...Довольно удивительно, как во внешне очень трудной жизни он продолжал бороться за внутренне светлый выход. Своими почти сказочными творениями он, несомненно, боролся за некое осуществление реального счастья человеку. Так, как он мог его изобразить.
По стилистике, по внутреннему строю своего воображения, по характеру картин он наиболее близок Э.По . Но по постоянной внутренней борьбе за позитив сильно его превосходит. ( По часто упивается черным, или просто пишет, "чтоб подействовало". Короче, По -не герой). Грин, несомненно, своим творчеством - был героем. Он боролся. За свет и... за творческую передачу ...счастья .
И его "живые картины" , конечно, учат сопереживанию и дают надежду.

Нигора
Сообщения: 2781
Зарегистрирован: 31 окт 2005, 10:22
Откуда: СССР

Сообщение Нигора » 15 янв 2008, 23:54

Очень хорошо сказано, Андрей!

Аватара пользователя
Таня Данилова
Сообщения: 4787
Зарегистрирован: 12 ноя 2004, 10:18

Сообщение Таня Данилова » 16 янв 2008, 08:56

Андрей М. писал(а):Грин, несомненно, своим творчеством - был героем. Он боролся. За свет и... за творческую передачу ...счастья .
очень верно сказано

Ответить